МИФфия невыполнима - Страница 24

– Нет, этого уж точно быть не могло, – небрежно бросил я.

– Вообще-то она интересовалась лошадьми, – сообщил бармен. – Если ей удалось найти конягу, она вполне могла продолжить путь.

– Я это проверил. – Я покачал головой. – Она из города не выезжала. Не возражаете, если я подожду ее здесь?

– Нисколько, – сказал он и протянул руку за стаканом.

Прежде чем я успел сообразить, с чего бы это, как он наполнил посудину до краев морковным соком и толкнул стакан в мою сторону. Стакан скользнул по деревянной стойке и замер передо мной. Из него не пролилось ни капли.

– За счет заведения, – бросил бармен. – Только ты, друг, напомни ей, когда увидишь, что она задолжала мне один сюрприз.

– Поверь, – сказал я, – уж если она обещала сюрприз, то ты его непременно получишь.

Парень даже и не подозревал, насколько точно мое замечание соответствовало истине. Он жизнерадостно заулыбался, а я взял стакан с оранжевой жижей и направился к столику у окна.

Тени продолжали удлиняться, дневной жар постепенно оставлял главную улицу города Увер-Тка. Похоже, что ночи в этих краях вообще довольно холодные. Теперь я был рад, что вернулся в город, а не остался ночевать на утесе. Но радовался я не только потому, что боялся простудиться. Я не знал, что такое толпотворение и чем оно мне может грозить. Неведомое не может не тревожить разумного человека.

Я отпил немного морковного сока, чтобы утолить жажду, и принялся смотреть на людей, которых на улице оставалось еще довольно много. Они перемещались целеустремленно, с деловым видом, неизменно приветствуя друг друга прикладыванием пальцев к шляпе.

За час я ухитрился высосать чуть ли не весь стакан морковного сока. Когда тени от домов закрыли почти всю улицу, мой друг бармен начал проявлять признаки беспокойства. По моим расчетам, до полного захода солнца оставалось не более получаса.

– Боюсь, что мне пора закрываться, – сказал бармен, после того как несколько раз прошелся туда-сюда вдоль стойки. – У вас уже есть логово?

Решив, что слово “логово” каким-то образом связано со сном, я небрежно бросил:

– Как-то не очень об этом задумывался.

Мои слова, похоже, ввергли его в шок. У него был такой вид, будто я только что признался, что прикончил свою матушку. Он открыл рот. Потом закрыл рот. Потом снова открыл. Но в итоге так ничего и не произнес.

На одном из самых больших зданий в середине улицы я заметил вывеску “Отель Увер-Тка”, поэтому я попытался с честью выйти из положения.

– Вообще-то собирался заночевать в отеле, – небрежно бросил я. – Надеюсь, у них еще есть свободные номера.

– Уверен, что есть, – сказал он с явным облегчением. – Таков закон.

Он засмеялся, я засмеялся вместе с ним, хотя мне было абсолютно непонятно, о чем он толкует.

– Спасибо за выпивку. – Я пустил стакан по столешнице в его сторону и поднялся со стула. – Темнеет, и мне, пожалуй, пора.

Мое заявление о намерении покинуть его заведение привело парня в восторг.

– Надеюсь, что ваша подруга в безопасности, – сказал он. – Убежден, что она уже в отеле. Приходите вместе с ней утром к нам на завтрак.

– С удовольствием, – улыбнулся я. – Мы доставим вам ваш сюрприз.

Он рассмеялся, я рассмеялся тоже и вышел на деревянный тротуар.

Мой друг захлопнул дверь, и я услышал, как закрылся тяжелый засов. Создавалось впечатление, что бармен опасался нападения бандитской шайки численностью по меньшей мере в тысячу стволов. Затем он закрыл окна и заслонил изнутри ставнями.

Тени уже достигли максимальной длины, улица была абсолютно пустынна. Звуки музыки, совсем недавно доносившиеся из различных заведений, умолкли, и на смену им пришла тишина наступающей ночи.

У меня в желудке начались спазмы. Но причиной этому был вовсе не морковный сок, а нарастающее чувство тревоги. В этом измерении по ночам происходило нечто очень важное.

Я не знал, что это такое. Но это нечто, мне пока неизвестное, заставляло обывателей еще до захода солнца укрываться за крепкими запорами и тяжелыми ставнями.

И если я не совсем выжил из ума, мне надо последовать их примеру.

Я еще раз дошел до конца города и посмотрел на дорогу, ведущую к утесу. На дороге не было ни одной живой души. Что ж, поиски Ааза и Танды могут подождать до завтра. Только почему-то у меня было такое чувство, что с каждым часом шансов на успешный исход поисков остается все меньше и меньше.

Я повернулся и быстрым шагом направился к отелю. Дверь была заперта, окна закрывали тяжелые ставни. Но как только я постучал, дверь тут же открыла очень миловидная женщина, до этого, видимо, сидевшая за стойкой б вестибюле – или в прихожей, если быть точным.

Ничего не спрашивая и не предлагая работы, которой я мог бы оплатить ночевку, она просто сказала, что мне повезло, и провела на второй этаж в весьма удобный номер, единственное окно которого, естественно, было закрыто ставнями.

В комнате имелась постель. На комоде стоял тазик с водой, а за дверью в конце коридора размещался туалет. Я поблагодарил милую даму, и та удалилась.

Первым делом я проверил, можно ли открыть ставни, но створки были надежно стянуты болтами.

Что бы ни случилось ночью, увидеть этого события я не смогу.

Я улегся на удобную кровать, даже не удосужившись раздеться. Перед моим мысленным взором проплыли Ааз и Танда. Если Гленда поступила с ними нехорошо, то помочь им отсюда я все равно не в силах. Прыгать из измерения в измерение я не умел, и мне оставался единственный выход – найти способ выжить в мире, где все жуют овощи и боятся выходить из дома по ночам.